Всякий раз, когда звучит печальная мелодия этого старинного вальса, мы думаем о нашем отце Николае Яковлевиче Юрасове. И сердце полнится великой благодарностью к этому человеку, прошедшему сквозь огонь и смерть боев с японскими милитаристами и до сей пору сохранившему в душе удивительно щедрые запасы любви, теплоты и заботы.
Великий труженик, папа наш категорически не любит вспоминать о войне. Он может часами рассказывать внукам о животных, о своей работе, о непростой крестьянской жизни… Но стоит спросить у него: «Папа (дедушка), расскажи, как ты воевал», створки его души тут же закрываются для посторонних. Не хочет наш дорогой человек лишний раз ранить душу ни себе, ни другим.
Но она была, эта война! Были версты, обгоревшие, в пыли. Были атаки яростные те. Были братские могилы, на которых не ставят крестов… И о ней, выполняя свой дочерний долг, постараемся рассказать мы, дети одного из скромных героев огненных 40-х годов. И пусть рассказ этот, не претендующий на художественную и историческую ценность, будет нашим общим «спасибо» всем тем, кто подарил нам счастье мирной жизни.
КОГДА УХОДИТ ДЕТСТВО
Отец родился 10 июля 1923 года в семье рядовых российских землепашцев Якова Михайловича и Зинаиды Федоровны. Родители его, как и миллионы крестьян, жили на земле, кормились с нее и заботились о ней.
Кроме босоногого Кольки по пыльным улицам Александровских Верхов бегало ещё двое его кровных родственников — старшая сестра Зинаида и младший брат Алексей.
Вслед за радостью первых самостоятельных шагов по этой планете испытал Николай и первое неутешное горе. Ему исполнилось всего 4 года, когда во время родов умерла мама. Сохраняя жизнь новорожденной дочке, отец привел в дом другую женщину.
Годам к семи, когда Колька подрос, ему приспела пора идти в школу. Но время тогда было голодное — суровые тридцатые: старшая сестра ушла из дома на заработки, и все домашнее хозяйство легло на хрупкие плечи мальчишки.
Сначала был за няньку у младших сестры и брата, здорово подсоблял в домашнем хозяйстве. А в 11 лет и сам впрягся в колхозную лямку. Работал и плугочистом, и помощником конюха, вместе с женщинами не гнушался полоть просо и другие посевы. Трудился Николай столь исправно, что правление колхоза в 1940 году направило старательного, работящего парня на курсы трактористов.
Месяцы учебы пролетели незаметно: в апреле 1941 года вывел молодой механизатор Юрасов свой трактор на полевые просторы Александровских Верхов. Ни в трудолюбии, ни в знании матчасти у Николая недостатка не было, но карьера тракториста оборвалась очень быстро. 22 июня 1941 года прогремели первые залпы Великой Отечественной войны.
Его мобилизовали осенью того же года, 29 октября. Прощаясь, крепко прижал Николая к груди отец. Будто чувствовал, что не свидятся они уже на этом свете. Оглянулся последний раз новобранец Юрасов на знакомый с детства пейзаж и шагнул решительно в сторону станции. Думал, прямехонько на германский фронт. Но дымящий трубой паровоз потащил переполненные вагоны эшелона в противоположную сторону — на восток.
Юрасов Николай Яковлевич - слева
У ВЫСОКИХ БЕРЕГОВ АМУРА
В то время, как на западных рубежах страны шли жестокие, кровопролитные бои, отец упорно осваивал ратную науку. Часть, стоявшая в Благовещенске, охраняла границу по реке Амур. На Дальнем Востоке все четыре года обстановка была очень напряженная. Мощная Квантунская армия японцев в любой момент могла нарушить хрупкий мир и без объявления войны, как она это делала не раз, перейти в наступление.
Конечно, тяжело было со стороны наблюдать, как Родина истекает кровью, как немцы захватывают город за городом, область за областью. Многие в дальневосточных частях не раз подавали рапорт с просьбой отправить на фронт. Но отпускали единицы. Слишком уж явственно в воздухе пахло порохом. Особенно в 1942 году, когда в огненном полукольце сражался непокоренный Сталинград.
Понимая это, Николай Юрасов учился военному делу, как и любому другому в этой жизни, основательно. После общевойсковых курсов постиг науку минеров. Затем на практике (их группу отправили за линию границы) понял суть службы разведчика. После нескольких удачных рейдов сметливого, ловкого бойца командиры направили на очередные в его жизни курсы, снайперские.
Снайперы — элита любой армии. Они не поднимаются в атаку вместе со всеми, не штурмуют плюющиеся огнем вражеские окопы и ДОТы. Но люди эти рискуют жизнью на войне не меньше, если не больше, чем другие солдаты. Ведь практически каждый их выход на огневую позицию превращается в дуэль равного с равным. Кто окажется хладнокровнее, точнее, проворнее, тот и вернется в расположение части живым с очередной «зарубкой» на прикладе, спася в итоге не только свою жизнь, но и десятки других. Так вот, наш отец вернулся.
Летом 1945 года часть, где служил Николай Юрасов, срочно перебросили в лес под Хабаровском. А вскоре, 9 августа, началась война с Японией. Перегруппировав подразделения Приморской группы войск, наше командование образовало на этом направлении два фронта, 1-й и 2-й Дальневосточные.
РОДИНА ЗОВЕТ
Мы, к сожалению, не знаем точно, где именно воевал наш отец. Но из кратких его обмолвок уяснили одно: несмотря на стремительность наступления Красной Армии, оно легкой прогулкой не было. Бомбы, пули и снаряды «косили» людей так же, как на полях Великой Отечественной. И умирать молодым ребятам на чужой земле, в то время, когда над Родиной уже взошло долгожданное майское мирное солнце, было ох как тяжело.
Преодолевая ожесточенное сопротивление самураев, наши войска прорвали «броню» основных укрепрайонов, высадили несколько десантов на его военно-морских базах, вынудив японское правительство уже через шесть дней заявить о готовности выполнить условия Постдамской декларации — безоговорочно капитулировать.
17 августа главнокомандующий хваленой Квантунской армией генерал Ямада обратился к маршалу А.Василевскому с предложением начать переговоры о прекращении военных действий. На некоторых участках фронта началась массовая сдача японцев в плен. Но фанатически настоенные подразделения противника ещё продолжали лить кровь — свою и чужую.
Мы помним из учебников, что лишь 2 сентября, в 9 часов 4 минуты, подписанием акта о безоговорочной капитуляции Японии завершилась эта быстротечная, но отнюдь не бескровная война. Война, поставившая точку в чудовищном, уже втором на этом веку мировом побоище. И решающая «роспись» в нем была сделана на русском языке, руками наших солдат.
Вернувшись в Александровские Верхи спустя два года, Николай Юрасов только тогда по-настоящему понял, какой неимоверно высокой ценой досталась нашему народу Победа. Десятки односельчан по дороге к ней отдали свои жизни. А многие из тех, кто вернулся, были искалечены войной не только физически, но и душевно.
Забрала эта злодейка родного человека и у Николая. Мобилизованный в 1942 году его отец, Яков Михайлович, на некоторое время пропал в огненном водовороте событий. А спустя год принес хмурый почтальон в дом Юрасовых похоронку.
На германском фронте успел понюхать пороху и средний брат, Александр Яковлевич, 1924 г.р., чуть позже повторивший путь старшего. Его отправили в Комсомольск-на-Амуре, где он дослужился до офицерского звания. В деревню Юрасов-средний больше не вернулся, уехал жить в Алма-Ату.
После четырех лет войны здоровые, крепкие мужики были в селе наперечет. Их умелых рук ждали сотни гектаров полей, обветшавшие фермы, постаревшие избы. Работы было много, но вчерашний солдат ее не боялся и истово принялся восстанавливать колхозный довоенный быт.
В трудах и заботах незаметно летели годы — восемнадцать — как один. В 1965-м перешагнула порог нашего дома новая трагедия: погиб младший брат отца (отец одной из нас), оставив сиротами двух маленьких детей. И как-то само собой вышло, что стал папа помогать семье брата: практически каждый день навещал, правил хозяйство, играл с детьми. да так прикипел к ним сердцем и душой, что через год вошел в дом в качестве хозяина и главы семейства.
Мама наша, Серафима Васильевна, вспоминала позже, что малые его сначала дядей Колей кликали, а потом, детским чутьем распознав хорошего человека, стали звать папой.
Никогда — ни тогда, ни сейчас — не делал Николай Яковлевич различия между приемными и своими детьми. Все мы были и остаемся ему родными. Поэтому, благодарные за все, мы сегодня не скажем, для кого из нас он родной, а для кого — отчим. Он наш отец, дедушка наших внуков! Заботливый и добрый, мудрый и терпеливый, работящий и рукодельный.
Это он вместе с мамой вложил в нас любовь к малой родине, приучил уважать свою работу и труд чужих людей. Все эти годы мы всегда стремились в Александровские Верхи, в дом, который сегодня стал родным не только для нас, но и наших детей. Для них дедушка Коля — самый настоящий друг и советчик. Его рассказы о былом готовы слушать ребята часами. Глядя на них, отчетливо понимаешь, что ни один урок истории не способен заменить такого вот живого общения, окрещенного журналистами «живая связь времен».
Пусть же эта нить не прервется еще долгие годы. Низкий тебе поклон, дорогой наш человек, за то, что есть на этом свете. С любовью и благодарностью твои дочери.
Надежда Климочкина